Жизнь в лучших традициях Instagram: постоянные перелеты, Европа, брендовые вещи, телекамеры …Всё это могло стать историей insta-girl, которая «выгуливает» looks на работу, меняет машины и делает миллион селфи… если бы Хуснора Шадиева хотела просто быть в Instagram. Однако наша упрямая героиня выбрала путь сложнее: кроме публикации красивых фото в соцсети, она поет, снимает клипы, ведет телеэфиры на ZO‘R TV, учится в МГИМО и воспитывает сына.
Съемки, когда все спят
Хуснор, зачем ты вытащила нас из кровати в шесть утра?
Добро пожаловать в мои неидеальные будни идеального Instagram! Я уже забыла, что такое высыпаться, потому что несколько раз в неделю я провожу в эфире утреннего шоу «Ertalabdan salom»: встречаю новый день, глядя в камеру, а хотелось бы в подушку (смеется).
Но тебе нравится такой бешеный ритм с самого утра?
Знаешь, я же из поколения детей 90-х. Тех самых невротиков, которые к тридцати всё еще ищут себя, боятся кардинальных перемен, очень привязываются к людям и ценят стабильность. Телевидение для меня – остров спокойствия, здесь мне всё понятно и близко. Рутина телеэфира помогает планировать день, я успеваю, может быть, чуточку больше, чем обычная мама просто потому, что встаю часа на два раньше (улыбается).
Помнишь свой первый эфир?
Помню. Здесь я должна рассказать трогательную историю, как у меня от страха тряслись коленки. Так же сейчас модно? А всё было гораздо проще. У меня уже имелся опыт, поэтому после команды «камера, мотор!» я просто была собой, много смеялась (меня, кстати, за этот смех периодически хейтят), говорила на неидеальном узбекском, но старалась с горящими глазами делать свою работу.
На первом эфире я поняла, как сильно люблю камеру, как кайфую в суете перед съемкой.
Ну, слова, я, конечно, по- началу забывала и путала, сейчас – нет.
От первого эфира до твоей первой сольной песни прошло три года. Почему так долго? И как идея с песней родилась?
Многие знают меня как блогера. Но изначально мой путь так или иначе был «про музыку». Я с детства знала, что буду певицей. Ходила на занятия, уже когда подросла. Без большой подготовки прошла все кастинги и участвовала в шоу «Sevimli ovoz» (аналог «Фабрики звезд». – Прим. The Mag), потом пела в группе «Sharqoniy».
Музыкальная карьера была on hold, только когда я вышла замуж и забеременела. А когда мои близкие говорили: «Зачем тебе сцена, у тебя уже есть всё, о чем мечтала», – я упрямо верила, что вернусь.
Вернулась с почти 7 миллионами просмотров твоего клипа.
А вот с этим клипом у меня есть как раз инстаграмная стори. Трушная, как сейчас говорят. Трек «Eslamayman» – очень личная история. Парадокс, но мне так долго не хотелось никому ее рассказывать, хотелось спрятать настоящие чувства в дальний ящик памяти.
Но я доверилась сердцу и сделала так, как оно велело.
Преодолев страх, я решилась на песню. И сейчас миллионы слушателей находят в ней что-то свое – это настоящее счастье для музыканта.
Не боишься стать заложницей одной песни?
Не боюсь. Следом за первым треком вышли еще две мои песни – «Mama» и «Hammasi yaxshi bo‘ladi». У меня большие планы.
Хуснора Шадиева читает комментарии к своим постам?
Конечно, и удаляет все плохие. На моей страничке жесткие правила: за любой негатив могу отправить в бан. Всегда открыта к конструктивной критике, но категорически не хочу выслушивать банальный хейт просто за то, что я существую.
Твои клипы, песни хейтят?
Конечно. Говорили: ты сняла клип про то, как мать вмешивается в отношения сына; ты сама уверена, что смогла бы поддержать своего ребенка во всем? Я отвечаю: не знаю, как бы себя повела. В этом клипе я никого не осуждаю – просто показываю жизнь. Как она есть. И эта история типичная. До сих пор мне пишут девочки: «…ой, прямо сейчас у меня такой же момент в жизни». Может быть, я как-то поддержала их, сама того не зная.
А такие матери, как в клипе, тебе не писали?
Я не встречала таких комментариев. Думаю, что матери как-то иначе видят ситуацию и ее объясняют. Но я доверилась сердцу и сделала так, как оно велело. Преодолев страх, я решилась на песню. Мне непонятно, но я не хочу никого судить. Было бы странно, наверное, писать: «вот, я вмешалась в отношения сына». К тому же матери не очень часто сидят в Instagram.
Сложно оставаться уверенной в себе, когда тебя критикуют?
Мне кажется, быть уверенной в себе в нашем обществе в принципе сложно: слишком много правил, установок, убеждений. И очень мало поддержки. Когда у меня родился сын, я поняла, что воспитывать придется нас обоих, потому что он же всё копирует. Как и многие девушки, я тоже порой себя критикую. Но стараюсь быть бережнее. В такие моменты я говорю себе: всегда найдется тот, кто захейтит, а тебе важнее научиться принимать.
МГИМО как появился в твоей жизни? Откуда идея поступить в магистратуру?
Ты знаешь, я вообще поняла, что все мы родом из детства, а все желания и какие-то супербольшие мечты оттуда. Родители говорили, что девушка обязательно должна быть образованной, и у меня с самого раннего возраста было заложено, что я должна учиться. Поэтому, закончив бакалавриат, захотела полное высшее.
С МГИМО получилось забавно: я должна была в местный университет поступать и потеряла оценочный лист. А без него не возьмут документы. Я порыдала и решила попробовать податься в МГИМО, вообще не думала о том, получится или нет, просто пошла на экзамены. Готовилась к ним пять дней – проще сказать, что не готовилась. Но, видимо, наработанная база и опыт помогли, поступила в основной вуз в Москве, планировала уезжать. Однако обстоятельства сложились так, что я осталась в Ташкенте. И случился филиал МГИМО в родном городе, учусь на факультете «Событийный менеджмент». Конечно, тяжело совмещать с рабочим графиком, но очень интересно.
Ты учишься там, чтобы просто получить корочку и потому что с детства так воспитывали?
Вначале было так, но, когда я в Москву не улетела, мое отношение к учебе поменялось. Во-первых, смена факультета: там я бы училась на международного журналиста, а это не совсем мое. Во-вторых, событийный менеджмент со мной с детства: мама – организатор мероприятий. Я думала, что знаю всё об этом, но там, оказывается, столько нюансов, и я на каждом занятии узнаю что-то новое.
Во всех интервью ты упоминаешь маму. Она больше помогает или «ломает»?
Мама – это единственный человек, который может мне подарить крылья размером с космос и может их же обрубить. У меня с ней очень сильная связь, из детства. Сейчас наступает время, когда надо сепарироваться, я стараюсь, чтобы это прошло мягко и легко для нас обеих, но дается этот процесс тяжело. Мама мне чаще помогает, конечно. Я бы очень хотела дать ей больше времени на что-то другое, поменьше грузить ее своими заботами.
Мне кажется, поэтому и нужно отделяться от родителей, чтобы у них была возможность жить для себя, а не ради детей и внуков.
Что бы ты сказала себе восьмилетней или десятилетней? Не попсовое «я верю в тебя», а что- то настоящее.
Я бы сказала: «Ты точно будешь в телевизоре, я обещаю тебе, слышишь! Все тебя будут знать и любить. Музыка будет с тобой. И может быть, папа тоже услышит…»
Про сложность быть матерью, путешествия и планы
Вернемся к твоим музыкальным планам.
Будет продолжение у «Eslamayman», хочу рассказать эту историю до конца. Скоро выйдет клип на песню «Hammasi yaxshi bo‘ladi». И уже есть музыкальный материал совсем в другом стиле, открывающий иную часть меня – энергичную, яркую.
Будет альбом? Ты планируешь профессионально заниматься артистической карьерой?
Конечно. Я бы хотела выпустить альбом. Организовать свой концерт. Это моя большая мечта. В этом, наверное, моя особенность: я сочиняю музыку без спешки, мне нравится вынашивать каждую идею, долго ее отрабатывать. Пока я сама себе продюсер и музыкант, не гонюсь за коммерческой музыкой, дедлайнами и количеством треков. Как соберу материал – случится альбом. Всё будет вовремя.
Ты очень много путешествуешь. В какой из стран осталась бы жить?
Ни в какой. Моя страна, моя родина – это Узбекистан.
Не понравилось нигде?
Каждый город, каждая страна врезается в память, в сердце. Но мой дом – это Ташкент. Я была в 20 странах, и ни разу не появилась мысль остаться в одной из них.
Много времени проводишь с сыном?
Столько, сколько получается, – не много.
Это же вечное чувство вины, наверное, многих мам.
Все мои близкие пытаются навязать мне это чувство вины. У меня его нет абсолютно. В моем случае я Салиму и папа, и мама. Я его очень люблю, и такой напряженный график нужен сейчас, чтобы мой сын ни в чем не нуждался, получал хорошее образование, ходил в лучший детский сад, потом в школу. Меня как мать это очень волнует.
И я знаю, что если вложу сейчас больше времени в работу, в реализацию себя, то у моего ребенка будет больше возможностей.
А стать «действительно хорошей мамой» даже в своей голове не получится: постоянно будут сомнения, что всё делаешь не так. Я считаю, что малышу нужна спокойная, счастливая мать. Дети – это не смысл жизни, это наши самые важные учителя, и они с нами временно. Когда Салим подрастет, я буду много с ним об этом разговаривать.
Ты рассказывала в блоге, что материнство далось тебе сложно.
У нас очень много романтики вокруг материнства. И не учитывается, что этот этап, по сути, забирает прежнюю жизнь, у тебя меняется всё, это стресс. Мне девочки пишут свои истории, да и свой декретный период сейчас даже вспоминать не хочу, это сложнейшее время, но почему-то мамы больше любят постить милые картинки.
За красивой историей в Instagram часто скрывается печальная правда. Стараюсь в блоге поднимать эти вопросы тоже, чтобы матери знали: сложно бывает всем, чтобы не ломались под тяжестью того самого чувства вины.
Каждый стресс ведет к тому, что ты выходишь на новый уровень. А о чем ты мечтаешь сейчас? Ну, кроме замужества.
(Смеется) О замужестве я часто шучу в сторис, мечтаю не об этом. Мечтаю построить крепкие, настоящие отношения, испытать искренние чувства. Это не про брак: столько женатых людей не чувствуют к своей половине ничего, столько разводов и измен!
Я мечтаю найти своего человека, чтобы в наших отношениях были взаимопонимание, поддержка, тепло.
О замужестве не мечтаю. Я мечтаю о любви, это другое. Всё остальное я, оказывается, могу сама.
