Какие из киноновинок начала этого года оправдали ожидание, разбирался обозреватель The Mag.
«ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО»
Америка, 1830 год. Матерый сыщик Аугустус Лэндор (Кристиан Бэйл), отставник и пьянчуга, легенда нью-йоркского сыска, отправляется в кадетский корпус Вест-Пойнта, чтобы расследовать таинственное убийство: одного из курсантов повесили ночью в лесной чаще, а затем вырезали сердце. В помощники к констеблю набивается взбалмошный юнец, знаток поэзии и острослов Эдгар Аллан По (будущий классик американской литературы действительно проходил обучение в военной академии, но довольно скоро был отчислен за разгильдяйство). В ходе следствия герои узнают о тайнах закрытого мужского мира и разгадывают оккультистские ребусы.
Режиссер «Всевидящего ока» Скотт Купер продолжает исследовать исконно американские жанры: он уже ставил вестерн «Недруги» и гангстерскую драму «Черная месса», а теперь взялся за нуар — правда, спрятанный в декорациях готической поэмы (тут вороны, голый зимний лес, затянутый льдом Гудзон, юная красавица и призраки). Как и полагается по законам жанра, на первом плане — угрюмый детектив, который топит печаль в крепком пойле, прячась от кошмаров своего прошлого. Пожалуй, в них-то и кроется главная заслуга фильма: предыстория и внутренние конфликты персонажей представляют собой не меньший интерес, чем центральная криминальный интрига. Кроме того, отдельная зрительская радость — следить за мозговым штурмом эксцентрика По и меланхолика Лэндора: разница темпераментов сильно красит их диалоги. В общем и целом «Всевидящее око» не переосмысляет жанр и прячет в рукаве не бог весть какой твист в финале, но умело нагнетает атмосферу и крепко держит внимание, так что сполна справляется со своими развлекательными задачами.
«КОВБОЙ ИЗ КОПЕНГАГЕНА»
Албанский сутенер Андре держит бордель где-то в пригороде Копенгагена, туда-то и попадает таинственная Миу — миниатюрная девушка в синих спортивках, мастер кунг-фу и, как верят многие обитатели криминального подполья, живой талисман удачи. Героиня довольно быстро сбегает из неволи и начинает свой боевой освободительный квест — помогает разным девушкам, оказавшимся в рабстве у преступных авторитетов, сбросить оковы.
Датский эстет Николас Виндинг Рефн вернулся на родину спустя 20 лет — и вновь, как в своей ранней трилогии «Дилер», исследует бандитскую изнанку столицы. Но изменилась, во-первых, визуальная форма: как и в остальных поздних фильмах режиссера, экранный мир тонет в свете неона, а вместо небрежной ручной камеры используются протяжные тревеллинги и модные ракурсы снизу (к слову, пополнился и звуковой ряд: минорный эмбиент то и дело уступает бойкому синти-попу, а в минуты молчания включается гулкий, едва слышный саунд-дизайн, который создает ощущение перманентной тревоги).
Во-вторых, сильно обновился круг действующих лиц: помимо сербских наркоторговцев и китайских мафиози мир «Ковбоя» населяют, что неожиданно, вампиры. Из-за этого трансформируется и жанровое устройство мини-сериала: в нем активно меняются местами гонконгский боевик, мистическое фэнтези, криминальная драма и экшн-комикс. Однако, несмотря на такой сюжетный эклектизм, а также редкий (и довольно сомнительный) юмор, «Ковбой» вызывает лишь скуку и даже легкое раздражение. Рефн — автор, переставший удивлять: сложные цветовые схемы, электроника за кадром, насилие, а также скупая актерская подача в духе картин Мельвиля давно стали слагаемыми его режиссерского стиля, без которых он, кажется, напрочь разучился работать.
«БЕЛЫЙ ШУМ»
Супруги Джек и Бабетта Глэдни живут в цветущем американском городке, воспитывают четверых умниц-детей в просторном доме. Джек (Адам Драйвер), звезда местного колледжа, читает лекции о Гитлере и пользуется большим авторитетом в академическом мире. Бабетта (Грета Гервиг) занимается с пенсионерами оздоровительной гимнастикой. Но безмятежному счастью приходит конец, когда в их жизнь врывается локальное экологическое бедствие (на горизонте всплывает черное ядовитое облако, из-за которого местные власти объявляют массовую эвакуацию) и снедающий обоих героев страх смерти.
Автор камерных разговорных драм и брачных историй Ноа Баумбах вдруг взялся за довольно неожиданный для себя материал — дорогостоящую адаптацию «Белого шума», толстенного магнум-опуса постмодерниста Дона Делилло. Картина, долго притворяющаяся фильмом-катастрофой, представляет собой экзистенциальную драму о тревогах и фобиях американского среднего класса, шатком мире комфорта и иллюзорности социального благополучия. Баумбах, очевидно очень нежно относящийся к первоисточнику, постарался вместить 500-страничный многослойный текст в узкие рамки полного метра — из-за этого получился всего-навсего беглый пересказ книги, торопливый и монотонный, и, что самое обидное, без нерва — хотя колючий драматизм всегда был отличительной чертой сценариста-режиссера.
«ОДНИ ИЗ НАС»
2023 год. Редкий грибковый паразит мутировал и разлетелся по планете, отравив многим мозги и превратив их в хищных зомби. Мегаполисы лежат в руинах, люди ютятся в бетонных цитаделях, где правит военная диктатура. Среди выживших — хмурый контрабандист Джоэл (Педро Паскаль) и чудом выжившая девочка Элли (Белла Рэмси), живущие в карантинном блоке в Бостоне: им предстоит совместный марш-бросок по развалам Соединенных Штатов, чтобы помочь созданию вакцины и дать человечеству новый шанс.
«Одни из нас» — адаптация одноименной видеоигры, которую для HBO написали Крэйг Мэйзин (автор нашумевшего «Чернобыля») и гейм-дизайнер Нил Дракманн (создатель культового первоисточника). Сериал, хоть и скроен по всем сюжетным лекалам зомби-апокалиптики (тревожные репортажи по телевидению, страшные конвульсии статистов где-то в расфокусе на заднем плане, отсутствие мобильной связи, массовая паника, стычки с живыми мертвецами) и имеет очевидные визуальные ориентиры («Дитя человеческое» Альфонсо Куарона, «Дорога» Джона Хиллкоута), не выглядит чем- то вторичным. Во многом — благодаря крайне любопытному дуэту на авансцене и общему впечатлению душащего пессимизма. Наконец, «Одни из нас» держат в напряжении и благодаря основному внутреннему испытанию героев: как сохранить человечность посреди разрухи и хаоса, когда вновь, как в темном Средневековье, процветают власть сильной руки, работорговля и публичные казни.
