Вполне возможно, в скором будущем вам больше нигде не понадобятся логины и пароли — тем более вы их всё равно всегда забываете. Брать деньги из банкомата или защищать свои аккаунты вы будете с помощью формы зрачка или лица, отпечатков пальцев, тембра голоса и других гораздо более уникальных вещей: даже то, как вы привыкли водить курсором по экрану, отличает вас от всех остальных людей.
Сорок один год назад на киноэкраны вышел мгновенно ставший культовым фильм британского режиссёра Ридли Скотта «Бегущий по лезвию». Герои картины живут в пугающем Лос-Анджелесе будущего, буквально напичканном камерами слежения, — но и их оказывается недостаточно, чтобы поймать роботов-суперпреступников, поэтому специально натренированные агенты вычисляют сбежавших андроидов по движениям зрачков и лицевых мышц. «Бегущий…» остаётся популярным и сегодня, хотя мало кто из зрителей обращает внимание на дату в начале фильма — 2019 год.
В 1982-м Скотт нарисовал чертовски мрачный (хотя и чертовски стильный) портрет нашего времени. И так ли уж далёк он оказался от истины? Системы распознавания лиц и сбор всех возможных данных о человеке из штампов жанра антиутопии превратились в повседневность XXI века, но планета от этого, кажется, ещё не стала одной сплошной тюремной камерой. Что на самом деле представляет собой технология биометрии? Как она меняет мир уже сейчас и к чему нам всем стоит готовиться в ближайшие годы?
Строго говоря, биометрия — это всего лишь процесс идентификации человека не по текстовым данным (например, логин и пароль, которые мы вводим на сайтах в интернете), а по его физиологическим особенностям: росту, пропорциям частей тела, цвету глаз. Хомо сапиенс занимался этим буквально с самого своего появления как вида, а распознаванию лиц в человеческом мозгу отводится, по выражению эволюционного биолога и писателя Питера Уоттса, «просто смехотворно много места».
Вероятно, именно умение точно считывать эмоции соплеменников и вообще безошибочно определять «своих» стало тем преимуществом, которое и привело нас на вершину пищевой цепи. Поэтому если чему и стоит удивляться, то вовсе не появлению сейчас цифровых инструментов для древнейшей операции, а тому, что наука так долго не могла справиться с задачей, которую мы блестяще решаем каждую секунду вот уже несколько миллионов лет.
Первыми решение проблемы, как и у Скотта, действительно нащупали полицейские. Французский криминалист Альфонс Бертильон в 1883-м (то есть ещё до массового использования фотографии!) при помощи своей системы антропометрического описания парижских преступников сумел установить личность мелкого уголовника. Тот, уже побывав однажды в тюрьме и зная, что рецидивистов наказывают строже, назвался чужим именем — Дюпон. Бертильон, однако, доказал, что показатели арестованного полностью совпадают с показателями пойманного в прошлом году вора бутылок. Дюпон оказался Мартином и отправился за решётку на заметно больший срок. Бертильонаж вскоре уступил место дактилоскопии, ещё позже пришло время фотороботов, но сам принцип остался неизменным: нужно искать уникальные параметры, причём желательно сразу несколько.
Так же в конечном счёте устроены и современные биометрические программы. Разумеется, даже самые мощные компьютеры не в состоянии различать изображения сами по себе подобно тому, как это делают люди и животные. Машины всё ещё работают исключительно с последовательностями чисел. Следовательно, требуется преобразовать аналоговые данные, типа звуковой волны или картинки, в цифровые. На снимке компьютер выделяет несколько десятков опорных точек, находит расстояние между ними и преобразует полученные значения в математическую модель — так называемый дескриптор.
Каждый раз, когда вы разблокируете экран своего айфона, прикладывая к нему большой палец (или используя Face ID), приложение создаёт новый снимок и новый дескриптор, который сравнивается с исходным. При достаточном проценте совпадения верификация считается успешной. Схожим образом анализируется человеческий тембр, количество уникальных признаков которого на самом деле не меньше, чем у лица.
Защита информации до сих пор главная сфера применения технологии, что вполне логично: «взломать» внешность человека на порядок труднее, чем даже очень длинный и хаотичный пароль. Идея сделать собственное лицо ключом доступа к сберегательному счёту может показаться несколько странной, но ведь, по сути, именно к этому сводится любой поход в банковское отделение: без паспорта с фотокарточкой вам никто не поверит.
Почему бы тогда вместо случайного клерка не доверить дело (по крайней мере теоретически) безошибочному механизму? Так или иначе биометрия уже здесь, 2019 год не только наступил, но и успел остаться позади. Крупнейшие финансовые компании Британии HSBC и Barclays давно внедрили системы распознавания голоса клиентов, а в Японии с 2005 года работает около 80 тысяч банкоматов, принимающих вместо пластиковой карты скан капилляров на ладони посетителя.
А подстегнул прогресс, как ни странно, COVID-19: тысячам фирм по всему миру пришлось экстренно организовывать удалённую работу сотрудников и, следовательно, обеспечивать надёжность основных процессов. Свыше половины руководителей технологических гигантов заявили в опросе KPMG, что их инвестиции в биометрию выросли за время пандемии минимум на 20%. Впрочем, и это выглядит относительно скромным результатом, учитывая, что потенциальный размер рынка кибербезопасности оценивается в два триллиона долларов, а потери экономики от интернет-мошенничества к 2025 году, по прогнозам специалистов, составят умопомрачительные $10,5 трлн — в два с лишним раза больше текущих доходов США.
Надо сказать, биометрия пока не выглядит лекарством от всех болезней новой эпохи. Во всяком случае, хакеры умеют пользоваться теми же инструментами ничуть не хуже правоохранителей. Уже само разнообразие биометрических афер впечатляет: так, в августе 2019-го преступникам удалось воспроизвести с помощью программы голос гендиректора британской фирмы и вывести с её счета $243 тыс., а в 2005-м банда малазийских угонщиков, чтобы получить управление от Mercedes-Benz некоего куало-лумпурского бухгалтера, отрезала владельцу палец. На наших глазах тело неожиданно становится ценным активом.
Не отстают в этой гонке и службы безопасности. Очевидный способ сохранить свои средства — усложнение проверок. Чаще всего компании обращаются к многофакторной аутентификации, сочетающей, например, сканирование сетчатки и голоса. Но есть и более изысканный вариант — «мягкая биометрия». В отличие от «твёрдой», которая опирается на нашу физиологию, «мягкая» сосредоточена на нашем поведении. Как часто, открывая приложение, мы касаемся тех или иных частей экрана? Сколько времени в среднем тратим на выбор товара в маркетплейсе? В каких направлениях обычно перемещаем на сайте курсор компьютерной мыши?
Аналитики уверены, что такие на первый взгляд случайные показатели уникальны в той же степени, что и узор на кончиках пальцев или форма ушной раковины, а значит, могут быть использованы для подтверждения личности. Основанная бывшим военным разведчиком компания BioCatch, чьими услугами пользуется в том числе American Express, утверждает, что предоставляемая ею платформа «мягкой биометрии» помогла одному из топ-банков Австралии выявить 66% всех мошеннических звонков. Когда клиенты передавали управление своим аккаунтом преступникам, представившимся сотрудниками банка, BioCatch фиксировала резкое отклонение от нормальных паттернов и сразу блокировал все транзакции.
Пока неясно, будет ли наша жизнь в мире без наличных денег и бесконечных логинов проще, но она точно станет совсем другой, ничем не напоминающей нынешнюю. Постепенное исчезновение бумажных документов, как это происходит в Индии, где половине населения удостоверение заменяет 12-значный код и биометрический дескриптор; возможность фактической кражи человеческой жизни; всё менее фантастичная угроза тотального контроля за передвижениями граждан и всё бо́льшая лёгкость этих перемещений (не надо носить бумажник и билеты!) — «Бегущий по лезвию» иногда и правда пугающе напоминает 2019-й, но, что нас ждёт, скажем, в 2025-м, не удаётся представить, даже изрядно напрягая воображение. Одно можно сказать наверняка: человечеству предстоит долго разбираться с последствиями своего самого естественного изобретения. Ну что ж, иногда бывает чрезвычайно полезно взглянуть в зеркало.
