BWG Production: мы совмещаем традиции с современностью

Первый фильм «Хамид и Зульфия» BWG Production стал лауреатом множества международных кинофестивалей. Следующие проекты, «Легенды узбекского танца» и Sadoqat, тоже стали сенсацией. Последний получил приз жюри Каннского фестиваля короткометражных фильмов и стал первым узбекским музыкальным фильмом, показ которого состоялся в старейшем кинотеатре артхаусных фильмов QUAD Cinema в Нью-Йорке в рамках престижного фестиваля BAFF. Теперь BWG Production совместно с 7SABER представляют новую полнометражную ленту, «Мечтатели», которая посвящена джадидизму — идеологии исламского модернизма, распространившегося в Туркестане ещё во времена Российской империи. Подробнее об этом нам рассказали режиссёр Руслан Салиев и саунд-продюсер Кямран Туйчиев.

• Как Вы решили заняться продакшеном?

Руслан: BWG Production появилась в 2020 году. Началось всё с того, что мы, три друга: Шерзод Умаров, Кямран и я — открыли продакшен компанию, чтобы снимать фильмы и создавать музыку, пропагандирующие нашу культуру, искусство и всё, что связано с Узбекистаном не только локально, но и за рубежом. Наше наследие — бездонный сундук сокровищ, о котором хочется поведать миру.

Первый наш фильм, «Хамид и Зульфия», о двух выдающихся узбекских поэтах — Хамиде Алимджане и Зульфии. Второй фильм — «Легенды узбекского танца». Наш танец — один из самых красочных в мире. Мы получили за эту ленту множество премий на независимых кинофестивалях по всему миру — от Канн до Нью-Йорка. Фильм «Легенды узбекского танца» особенно понравился зарубежному зрителю.

Танец — универсальный язык, и, когда люди из других стран открывали для себя экспрессивный, разнообразный, богатый на эмоции узбекский танец, они не могли остаться равнодушными.

Мы увидели, что люди действительно проникаются нашей культурой. В прошлом году по мотивам «Минувших дней» Абдуллы Кадыри сняли 15-минутный музыкальный короткометражный фильм Sadoqat. Кямран выступил в роли саунд-продюсера и сокомопзитора вместе с Маратом Максуди, я был режиссёром, автором сценария, исполнительным продюсером. Эта работа — симбиоз современной и национальной музыки, некое новое прочтение, построенное на цитатах из книги «Минувшие дни», приправленное виртуозным исполнением мэтров макома и традиционной музыки: Муножат Йулчиевой, Нодиры Пирматовой, Абдухашима Исмаилова, Таира Аскара и Уткира Кадырова.

Кямран: Национальная узбекская музыка — это большое течение с огромной историей. Наши музыканты суперпопулярны в сфере традиционной музыки. У нас есть целый пласт исполнителей макома. Это направление имеет многовековую историю и большое количество почитателей. Мог ли я когда-то, слушая волшебное пение Муножат Йулчиевой, подумать, что смогу творить с ней вместе в студии!

Руслан: Мы стараемся совмещать традиции с современностью. Это заблуждение, что если это классика, то она должна оставаться в стагнации. Сейчас, чтобы зацепить слушателя, в особенности молодое поколение, нужно смешивать жанры, давать им новый импульс.

• Вы выбрали не самую популярную тематику: во всяком случае, у неё меньше поклонников, чем у тех же боевиков или комедий.

Руслан: Понятно, что если снять телевизионный «фастфуд», то он привлечёт большее количество зрителей. Но послезавтра про него все забудут. Разница между нами и «фастфудом» в том, что имиджевые проекты останутся в истории, это будет актуально даже спустя время. Плюс ко всему популяризировать нашу культуру и искусство — очень важно. Что-то модно, что-то вечно. Наследие нашей культуры проверено временем.

• А как у Вас вообще проходят съёмки, кто за что отвечает?

Руслан: Кино — самое коллективное из искусств. Если писатель или композитор может написать произведение один, то в процессе производства фильма задействовано огромное количество людей. На площадке всегда много народу, большинство специалистов — аутсорс. Например, над нашим последним фильмом, если приблизительно посчитать всех участников съёмочного процесса за два года от старта до постпродакшена, работало несколько сотен человек. Это командный вайб.

А что касается звука, некоторые отечественные кинематографисты либо заимствуют чужие мелодии, либо используют те, что есть в открытом доступе. Для нас это неприемлемо. Мы же пишем музыку сами, от начала и до конца.

Кямран: Помимо того, что мы пишем оригинальные композиции, мы самостоятельно записываем и создаём эффекты, бэкграунд-саунд, шумы — всё, что необходимо. Помню, для съёмок эпизода «Легенд узбекского танца» мы поехали в «Аяз-Калу». По сюжету, усталый путник видит мираж — танцующих красавиц, которые по окончании танца тают, превращаясь в песок. Рано утром я отправился на поиски места, где ветер раздувал бы песок с необходимой амплитудой, рассчитывал геометрию отснятой сцены и, укутавшись в чапан, ждал с микрофоном подходящего момента для записи — так, чтобы это звучало максимально естественно. И всё ради пяти-семи секунд, которые вошли в фильм.

Руслан: Да, это очень долгий и скрупулёзный  процесс.

• Сложно быть саунд-продюссером фильма?

Кямран: И сложно, и увлекательно. Я имею дело с проектом на этапе драфт-монтажа, если это не заранее утверждённые съёмочные дни, где музыка должна идти синхронно с действиями на площадке. Так, например, было с эпизодом, в котором Манижа читала стихотворение Анбар Атын. Он снят «уан-тэйком» по точному таймингу. Камера медленно отъезжает от крупного плана лица Манижи до общего плана. За это время артистка должна закончить читать текст, а музыка остановиться. Здесь требуется ювелирная точность.

Что касается работы над звуком после драфт-монтажа, то это обычно происходит так: Руслан говорит, что в определённом моменте нужно передать то или иное настроение или эмоцию. Прекрасно разбираясь в музыке, он задаёт нужное и точное направление и оставляет меня с материалом. Мы с композиторами и звукорежиссёром Артёмом Шаманским создаём общую «волну», чтобы передать настроение эпизода. Иногда дело доходит до десяти-пятнадцати драфтов для одной минуты экранного времени. Ты забываешь, какое время суток на улице.

Настроение фильма «Мечтатели» изменчиво, а любой фильм — это аудиовизуальное полотно. Я представляю его именно так и начинаю пересматривать эпизод раз за разом, пропуская его через себя. Помимо того, что я выступил композитором многих эпизодов и арт-постановок, мы также отлично поработали с талантливым Маратом Максуди, который написал музыку к финальной песне фильма, и очень самобытным композитором Тимуром Сейдаметовым.

• А что насчёт людей на аутсорсе?

Руслан: По-разному. Скажем, у нас в прошлом году было интервью с выдающимся историком Тимуром Коджауглу, живущим в Стамбуле. Через продюсеров и коллег мы нашли рентал-компанию в Турции. Когда мы снимали интервью в Москве, то точно так же организовывали там процесс съёмки, искали второй состав и рентал.

Мы неизменно работаем с оператором-постановщиком Сарваром Сабировым, нам импонирует его видение. Очень важно, чтобы между режиссёром и оператором было творческое взаимопонимание на площадке. С Сарваром всегда комфортно творить, мы понимаем друг друга с полуслова.

При этом BWG Production не чужды эксперименты. Например, для арт-постановок фильма «Мечтатели» мы пригласили известного оператора Улугбека Хамраева, одного из лучших в СНГ. Он снимал топовые российские и зарубежные проекты, и для нас большая радость, что он принял участие в проекте и проникся им.

Наше наследие — бездонный сундук сокровищ, о котором хочется поведать миру

В «Мечтателях» большое внимание уделялось спецэффектам. Мы работали с прекрасной локальной CGI-командой — United Soft. Это потрясающие ребята, одержимые своей профессией. Скрупулёзный подход к костюмам — результат бессонных ночей Nomad Creators. Список талантливых людей, вложивших душу в проект, огромен, но главное, мы сотрудничаем с абсолютно разными ребятами, у нас «разношёрстная» команда, отличные линейные продюсеры, ренталы, локейшн-менеджеры. Важно, что все смотрят в одну сторону. Ведь одна из главных задач режиссёра — аккумулировать вокруг профессиональных людей, болеющих за своё дело.

Но, конечно, в индустрии не без проблем и большинство из них — с так называемым «вторым составом». Иногда это головная боль.

• А что значит «второй состав»?

Руслан: Например, вторые режиссёры, локально с ними беда, их практически нет, многие не понимают, что второй режиссёр — одна из самых стабильных профессий в индустрии. Все хотят быть Спилбергами. Причём сразу.

Встречаются проблемы с тайм-менеджментом. Не хватает полноценных профильных кастинг-агентств. Проблемы всегда есть. Это издержки профессии, она лучшая в мире, но требует полной самоотдачи и отнимает много нервов.

• И времени, наверное.

Руслан: Мы счастливые люди, работающие с генеральными продюсерами, которые понимают главную вещь: качество всегда в приоритете. Также, и это для нас очень ценно, полное доверие к нам, как к профессионалам. Доверие — большое счастье для любого творческого человека.

• Сколько уходит времени на создание фильма?

Руслан: Зависит от его сложности. На производство нашего последнего проекта «Мечтатели» ушло около двух лет — от написания сценария до постпродакшена. Когда мы заканчивали съёмки фильма «Легенды узбекского танца», пришла идея снять фильм об эпохе прогрессистов.

Много времени ушло на написание сценария, потому что это очень тонкая тема, сопряжённая со спорными моментами, недостатком информации, неоднозначной интерпретацией тех или иных событий. Многое не обнародовано, какая-то часть информации уничтожена. В итоге мы очень долго искали историков, которые могли бы быть максимально объективными.

Кино — самое коллективное из искусств. Это командный вайб

• Вы сами со всеми общались?

Руслан: Как я и говорил, над фильмом работало множество людей. Журналист Фуркатбек Яквалходжиев очень помог нам найти релевантных людей, молодой журналист Жахонгир Азимов также сыграл огромную роль в этом проекте на важных этапах. Хотелось бы отметить, что за полтора часа невозможно рассказать обо всех событиях и личностях и поговорить со всеми историками. Тема джадидизма настолько многогранна и объёмна, что достойна большого сериала. В драматургии «Мечтателей» повествование нелинейно. Это не классическое документальное кино, а документалистика с художественными элементами и реконструкцией.

Мир меняется стремительно, классическая драматургия, месседжи, подача меняются вместе с ним. Мы живём в эпоху гигантского объёма информации и больших скоростей. Если держать длительную экспозицию по одной линии, зрителю это быстро наскучит. К тому же жизни многих джадидов были трагически прерваны на пике, и эту недосказанность мы хотели символично передать в драматургии. Поэтому в фильме есть несколько обрывистых линий, которые идут параллельно, но в итоге объединяются в эпилоге.

Неспроста повествование о прогрессистах прерывается арт-постановками. В фильме есть стихотворения, прочитанные актёрами в современном стиле. Так мы отдаём дань авторам, творившим в непростое время. Многие из них были недостаточно услышаны и недооценены. Мы решили сделать это современно, экспериментально, пригласив разноплановых актёров.

• Давайте поговорим о джадидах. Их было много?

Руслан: Конечно. И о них нужно говорить как можно больше.

• Кстати, а почему джадидов называли так?

Руслан: «Джадид» с арабского переводится как «новый». Джадидами называли прогрессистов. Они были настоящими патриотами, мечтали реформировать жизнь в регионе, начиная от образования и заканчивая культурой.

Кямран: Многие джадиды видели остальной мир, они были преисполнены идеями того, чтобы в родном Туркестане, Бухарском эмирате и так далее люди становились образованней и счастливей. Они открывали новометодные школы, создавали театральные труппы, писали прекрасные литературные произведения. Многие из них открыто выступали за образование для женщин и постоянно сталкивались с противостоянием со всех сторон.

Руслан: Говоря о гендерном равенстве, Манижу мы пригласили неспроста. Она символизирует то самое равенство. В фильме идёт речь о борьбе за равноправие в эпоху, когда голоса женщин были вообще не слышны. Для многих, кто высказывался открыто на эту тему, всё могло закончиться очень трагично. Мы искренне убеждены, что в современном мире пропаганда гендерного равенства — одна из важнейших задач.

Кямран: Вообще, тема джадидизма мультинациональна. Когда мы связались с популярным казахским актёром Аскаром Ильясовым и предложили поучаствовать в проекте, он согласился не раздумывая, потому что для всех жителей Центральной Азии это важная тема.

Руслан: Аскар читает в «Мечтателях» стихотворение Магжана Жумабаева, который, как и многие выдающиеся деятели своего времени, был репрессирован. На съёмочной площадке мы чувствовали, как для Аскара важен этот эпизод. Мы с ним долго говорили об этом до съёмок. Помню, как тепло он поблагодарил за то, что мы дали возможность высказать свою боль, а главное, что подобные проекты объединяют наши народы. Мне кажется, это дорогого стоит.

• Не боитесь, что после выхода фильма столкнётесь с критическими замечаниями сторонников советского периода?

Руслан: Разумеется. И не только. Люди разные, все смотрят на мир из своих субъективных «окон». Это нормально. Худшее, чтj может случиться, — это безразличие.

Мы искренне убеждены, что в современном мире пропаганда гендерного равенста — одна из важнейших задач

Кямран: Мы стараемся быть объективными. К слову, у нас в фильме показан замечательный пример, как после землетрясения 1966 года в Ташкенте люди всех республик сплотились и фактически отстроили город заново.

Руслан: История не терпит сослагательного наклонения. Мы не можем утверждать, что было бы, случись так, а не иначе. Любой отрезок истории неоднозначен. Особенно когда речь идёт о советском времени. Мы все помним, сколько узбекистанцев ушло на фронт во время войны, сколько детей со всех уголков страны было воспитано в их семьях, сколько тёплых слов о жителях Узбекистана мы можем прочесть в воспоминаниях об эвакуации у Анны Ахматовой, Корнея Чуковского и других.

• Как Вы пришли к продюсированию и режиссуре?

Руслан: Я вырос в творческой семье солистки балета и кинооператора. По образованию я режиссёр, не все об этом знают, так как большая часть моей карьеры была связана с музыкой. Я окончил факультет режиссуры кино в Ташкентском институте искусств и сценарные курсы в Москве. Кямран всю жизнь занимается музыкой, он долгие годы учился в Индии.

Кямран: В мир музыки я попал через диджеинг. Я не загоняю себя в рамки определённого стиля и жанра, иначе не смог бы стать саунд-продюсером в кино. Учёба в Индии мне дала огромную базу. Там подход к звуку, саунд-продюсированию и звукорежиссуре серьёзный. Это была большая школа жизни. Индия вообще страна контрастов, и это сказывается на творчестве в том числе.

Я вообще не из творческой семьи. Когда я прилетел в Индию и сказал родителям, что буду заниматься музыкой, они меня не поддержали, поэтому мне пришлось получить два образования. По первому я юрист, по второму — звукорежиссёр. Легко догадаться, что в качестве юриста я не проработал и дня, зато музыка — моя истинная страсть, и я работаю в индустрии больше десяти лет.

Руслан: Мы сотрудничаем со многими именитыми композиторами и музыкантами, и в процессе работы над звуком к фильму Кямран с единомышленниками живут в студии и ломают голову, как добиться идеального звучания. Учитывая мой непростой характер и патологическую требовательность, мы можем вносить коррективы до бесконечности.

Кямран: Это и плохо, и хорошо одновременно. Мне, с одной стороны, сложно, а с другой — это может дать направление, к которому нужно стремиться. В конце концов, нет предела росту.

Я был диджеем, да и до сих пор им являюсь. Я жуткий киноман. Но смотрю кино немного иначе, полностью вникая в музыку. В фильмах я слышу то, чего обычный зритель не услышит. Кино для меня — это прежде всего визуальная симфония, тонко работающая с человеческим восприятием, и, когда я слышу работу крутого саунд-продюсера, меня это по-настоящему вдохновляет.

• Как вы начали работать вместе?

Руслан: Когда мы втроём создавали нашу компанию, мы уже знали, в каком составе будем работать. С Кямраном дружим давно и делали совместные музыкальные проекты. Пришло время, когда мы поняли,
что готовы к большему.

• На кого Вы ориентируетесь при написании музыки?

Кямран: Мне много кто нравится, но не скажу, что у меня есть какая-то ролевая модель. Ну, может быть, Ханса Циммера надо выделить. Как кинокомпозитор мне импонирует Анджело Бадаламенти. Ты слышишь его музыку и понимаешь, почему Линч считал его гением.

• У Вас есть музыкальное образование?

Кямран: Нет. Но знаете, в чём огромный плюс того, что я являюсь частью BWG Production? Я могу работать с гениальными людьми, мэтрами национальной музыки, которые всю жизнь посвятили искусству. Это выдающиеся музыканты и исполнители мирового уровня. Я испытываю чувство гордости, когда они благодарят меня за нашу совместную работу. Это большая честь — сотрудничать с такими людьми.

Руслан: Большой плюс кинодокументалистики в том, что ты увековечиваешь время. Многие мэтры уже уходят. И то, что спустя время остаются фильмы и интервью с людьми, которые оказали большое влияние на культуру и искусство страны, это круто.

• Вы занимаетесь дистрибуцией ваших проектов для других стран, переводите их на иностранные языки?

Руслан: Мы всегда создаём три полноценные версии: узбекскую, русскую и английскую для международных фестивалей.

• У Вас есть какая-то поддержка?

Руслан: Наши проекты создаются при поддержке замечательной компании 7SABER. Для нас 7SABER — это не только пропаганда спорта, стиля и здорового образа жизни, но и философия, «лайфстайл». 7SABER всегда демонстрирует и трепетное отношение к нашему наследию. Мы очень благодарны Отабеку Умарову за помощь, поддержку и предоставление свободы творить, это очень ценно и имеет ключевое значение.

• Где можно будет посмотреть Ваш фильм?

Руслан: Премьера состоится на ведущих телеканалах, а также в YouTube и на стриминговых сервисах. Также верим в то, что «Мечтателей» ждёт успех на мировых кинофестивалях. Мы к ним тщательно готовимся.