Ольга Вислинцева — художник года

Молодой художник — звучит очень поэтично, тем более, когда это хрупкая девушка. Глядя на героиню этого интервью, сложно представить, что за плечами у нее большой опыт. Различные выставки, поиск собственного стиля и планы захватить самые знаменитые вернисажи мира. Мы пообщались на тему современного искусства, отношения к собственному творчеству и планах на будущее и о том, как попасть в Лувр и достигнуть успеха тремя каплями краски.

— К какому жанру современного искусства вы относите свои работы?

— На самом деле, я еще ищу себя, свой определенный стиль, вырабатываю свой почерк, изучаю различные техники. Сейчас не могу отнести свои работы к какому-то одному жанру. Пишу и сюрреалистические образы, и более абстрактные, в технике пуантализм. Мне, наверное, больше нравится сам процесс поиска себя как художника.

— Есть ли у вас своего рода учитель, наставник, который вас направляет?

— Более восьми лет я являюсь ученицей Джурата Рахмани, прихожу к нему в мастерскую. Это место для меня наиболее комфортно, своеобразная релакс-зона, где атмосфера располагает работать, творить.

— Кого из художников вы можете назвать своим кумиром?

— Это зависит от моего настроения или периода в жизни. Например, сейчас мне очень нравится Ван Гог. Периодом ранее кумиром был Сальвадор Дали, я без ума от его работ, было очень интересно изучать то, как он рос, как пришел к этому.

— А из современных художников?

— Вдохновляет Габриел Морено, за которым слежу в Instagram. Также меня вдохновляют иллюстраторы из подборки Top Creator. Вообще, талантливых современных художников очень много, имена сложно запомнить, больше запоминаю образы.

— Что является источником вашего вдохновения?

— Я приучила себя к тому, что нужно черпать вдохновение вокруг, не ждать, когда наступит момент. Муза должна работать на тебя, а не ты на нее, иначе есть риск так и не сдвинуться с места. В прошлом году я участвовала в проекте One page one day, где нужно было рисовать каждый день и выкладывать на страницу Вконтакте. Не важно, что это — готовый рисунок или эскиз. С помощью этого проекта я привыкла работать ежедневно. Для меня это был своего рода дневник — рисовала то, что происходило со мной за день, вуалировав происходящее знаками. И окружающим было не понятно, хороший у меня был день или не очень. Но мои близкие и друзья, которые уже научились понимать характер моих работ, разгадывали тайну этих рисунков.

— Относите ли вы себя к художникам, которые не против коммерческих проектов, или же предпочитаете быть независимой и рисуете исключительно для себя?

— Я открыта к коммерции, мне это не мешает работать над своими картинами, образами. Очень интересно проводить время на объектах, расписывать стены, работать с иллюстраторами. Это новые задачи, где все зависит от тебя и может помочь работать и над своими картинами.

— Как, по вашему мнению, нужна ли искусству цензура?

— В этом нет никакого смысла, потому что то, что не пройдет цензуру, все равно уйдет в массы. Чем больше запретов, тем больше художники будут искать лазейки, чтобы показать то, что они задумали. Или можно сделать все так, что обыватели на выставке не поймут скрытый смысл работы. Люди, к примеру, могут восхищаться красотой девушки, изображенной на картине, хотя художник изобразил революцию, своего рода анархию.

— Как изменился характер проводимых выставок и сам зритель? Ведь если раньше все восхищались технически сложными работами мировых художников, то сейчас пара мазков краской может стоить миллионы…

— На мой взгляд — это грамотный маркетинг. Все зависит от того, где висит эта картина, в каких руках побывала. Правильное преподношение работы также играет огромную роль. «Художник хотел передать этой работой жестокость мира» — это правильная работа искусствоведов. Я тоже пишу такие вещи, но называть их великим творением не готова.

Если художник выставляется с такими работами, то он изначально обучился академии, знает, как построить ногу, пятку, мизинчик на руке, и со временем пришел к тому, что захотел писать мазками, позволить себе такого рода экспрессию, всплеск эмоций. Он уже показал миру то, что умеет. Например, ранние работы Пикассо — там он реалистичный, ближе к пятидесяти годам у него начал появляться кубизм. И это здорово, писать в разных жанрах, искать что-то новое для себя.

— Какая у вас есть профессиональная мечта?

— Наверное, это студия, какая-нибудь маленькая и желательно в Европе. Надеюсь, что мои планы осуществятся, будет и студия, и выставки, в том числе и персональные, и со временем я получу признание.

— На какой выставке вы бы хотели выставляться более остальных?

— В Лувре. Но, если честно, то попасть даже на российскую выставку очень престижно. А когда я стану уже состоявшимся художником, надеюсь попасть на какие-нибудь очень знаменитые аукционы. Это очень круто, когда твоя работа выставляется на торгах. В Лондоне проводится один аукцион, где продают только самые дорогие произведения искусства, — это тоже моя цель.

Но сейчас мне очень хочется принять участие в каком-нибудь «Урал фестивале», пойти по России и Европе. Я хочу постепенно дойти до самой вершины.

— А вы как художник посещаете тусовки и мероприятия?

— Я посещаю различные молодежные и фэшн-мероприятия. Мне интересно приходить на выставки, когда приезжают какие-то знаменитые художники, выставляются знаменитые картины. В прошлом году приняла участие в выставке Red Bull Doodle Art, где вошла в Топ 10. Также проходила выставка в Artefact от Виктора Меломеда, он преподает в Британской школе дизайна в Москве, иллюстратор.

— Как обстоят дела на международном уровне? Рвутся ли к нам западные художники?

— Рекламировать Узбекистан сейчас очень модно — показывать его не только со стороны кухни, но и со стороны искусства. К примеру, реклама нашего музея Савицкого, который нужно обязательно посетить. Да и наши художники давным-давно выставляются в Европе, и думаю, что скоро будет большой наплыв разных творческих личностей со всего мира.

— Что вы считаете личным успехом?

— Когда мои работы начнут узнавать без моего имени и фамилии — для меня это будет успехом. Когда люди начнут узнавать мои стиль и почерк.