Рустам Сагдиев — режиссер года

 каким-то громким свадебным залом, в темном переулке напротив крытого бассейна стоит большое серое здание с открытой коричневой дверью. Там, на втором этаже, кабинет Рустама Сагдиева, режиссера, выпустившего в январе нашумевший фильм «Барон». Просторный кабинет, большие удобные кресла и какой-то срочный брифинг пресс-секретаря российского МИДа, который мы смотрели на новостном канале, допивая горячий чай. И только когда брифинг закончился, мы, разобравшись с мировой политикой, смогли приступить к разговору.

— Что значит быть режиссером?

— Это не просто профессия, это ответственность. Ответственность за восприятие современного поколения. Оно, поколение, впитывает те идеалы, которые мы ему предлагаем, и поэтому нам нужно быть осторожными, чтобы никого не травмировать.

— Выходит, иногда режиссерам именно приходится говорить со зрителями на определенные темы?

— Это не обязательство, это ответственность и долг. Человеческий долг перед своим народом. Может, это и не заметно со стороны, но мы всегда чувствуем ту ответственность, которая лежит на нас. И это трудно.

— Чего вы добиваетесь своим творчеством?

— В каждой своей работе я затрагиваю социальные проблемы. Стараюсь высказывать свое мнение, чтобы молодое поколение задумывалось, прежде чем делать шаг в какую-то неправильную сторону.

— И в «Бароне» речь как раз шла о наркотиках.

— Да. Об их транспортировке. Это опасная вещь.

— Почему вы решили взять эту тему?

— Во-первых, не я решил, мне предложили. Это было как джек-пот в лотерее: мне просто оказали доверие, и это большая честь. Это тоже часть долга перед поколением: например, у меня есть дети, и я хочу, чтобы они росли здоровыми. В Узбекистане один из самых низких в мире показателей по потреблению наркотиков. Благодаря чему это? Благодаря жестким законам и работе людей, способных отдать за это свои жизни. Конечно, за всем не уследишь, и наркотики проходят через границы. Но показатели все равно очень низкие. Почему бы не снять кино о том, как страна добивается этого?

— Если это долг, то справляетесь ли вы с ним?

— Если скажу, что справляюсь, это будет слишком громко. Но резонанс после моих фильмов — после «Предателя», после «Барона» — и реакция зрителей дают силы и стимул, дают уверенность, что я на правильном пути. Конечно, ни одна картина не может угодить большинству. Но народ ждет продолжения, а это что-то да значит. Не это ли достижение? Не это ли главный результат? Я боюсь это потерять, поэтому работаю над собой, изучаю мышление, мировоззрение, психологию зрителя. Я смотрю мировые новинки, наблюдаю, какое кино сейчас востребовано. И пока есть здоровье и силы, буду бороться за каждого зрителя.

— Вот, давайте о зрителях. Что им сейчас нравится смотреть?

— Наши люди немного сентиментальны, им нравятся мелодрамы и комедии. Но «Барон» тоже понравился многим, хоть это и экшн. В каком бы жанре вы ни работали, успех зависит от того, насколько оригинально вы преподнесете свои идеи. Главное — найти ту изюминку, через которую зрителя можно заинтересовать. Я не могу это объяснить, но считаю, что режиссер должен чувствовать это интуитивно. А еще он должен быть внимательным, наблюдательным и информированным, и тогда ему легче будет творить и работать над собой.

—А вы представляли свои фильмы за рубежом?

— Только буду. Недавно мы закончили перевод «Барона» на несколько языков и в начале следующего года представим его в других странах.

— Как думаете, тем людям будет интересно его смотреть?

— Мой главный приоритет — наш зритель. И только потом, после его одобрения можно показывать фильм зрителю других взглядов, убеждений и мировоззрения. В каком бы жанре мы ни работали, чтобы зарубежным зрителям было интересно, мы должны показывать свои традиции. Мы никого не удивим, если снимем в Узбекистане какую-то фантастику, но можем удивить колоритом и национальными чертами характера. Голливуд, безусловно, находится на очень высоком технологическом уровне, но нам не нужно гнаться за этим: лучше со смелым и оригинальным подходом показывать именно нас, нашу сущность.

— Какую реакцию вы ожидаете от зарубежных зрителей? Тема наркотиков актуальна не только здесь.

— Я полон оптимизма. Верю, что этот фильм не оставят без внимания. Там есть все, что нужно: качество, зрелищность и главное — глобальная проблема, которую мы затронули. Где-нибудь его точно оценят.

— Вам как режиссеру часто приходится быть на виду. Это приятно?

— Нет, не всегда. Постоянно задаю себе вопрос, насколько я заслуживаю присутствовать на том или ином мероприятии. Еще я не люблю пустые тусовки. Это ненужное занятие. Если на мероприятии есть что-то, что я могу получить — человеческое, интеллектуальное, — то обязательно пойду. А просто потусоваться, поговорить ни о чем — это не для меня.

— Каким был для вас 2016 год?

— Он был плодотворным. Кому-кому, а мне грех жаловаться.

— Что будете делать дальше? Будет ли у «Барона» продолжение?

— Оно не просто когда-то будет, мы его уже делаем. Пишем сценарий с Тахиром Маликом и Мадиной Муминовой. Думаю, что по зрелищности фильм будет намного круче и интереснее, чем первая часть. Иногда, когда делается второй фильм, продюсеры смотрят на него с опаской. Но в этом продолжении заинтересовано государство, и это главное. А еще важнее — этого хотят люди.

— А какие фильмы вы можете считать хорошими сиквелами, не хуже оригинала?

— Что значит хуже? Есть много примеров хорошего продолжения. Например, серия фильмов про Борна, «Бондиана». Из российских это «Ошибка резидента» и «Возвращение резидента». В детстве мы с друзьями очень любили фильмы про индейцев, про Чингачгука, и любой фильм с Гойко Митичем, который бы ни выходил, смотрели с огромным интересом. Это была традиция, изобретенный велосипед. Если есть продукт и есть, говоря на языке рынка, спрос на него, почему бы не сделать продолжение?

— Берем формулу, которая работает, и продолжаем работать по ней?

— Да.

— А какие режиссеры вам нравятся?

— Отечественные или зарубежные?

— Любые.

— Из зарубежных мне всегда нравился Люк Бессон, он неповторим. Питер Джексон, Джеймс Кэмерон, Ким Ки Дук, Антониони, Феллини. Из наших — мой учитель, один из основоположников узбекского кино Шухрат Аббасов. Бесспорно, гений. В его фильмах мы увидели то самое настоящее узбекское кино, пропитанное традициями и характером нашего народа. Шухрат Аббасов для меня как Beatles.

— Если бы у вас была возможность поработать в Голливуде и снять фильм для огромной аудитории, о чем бы вы хотели рассказать?

— Я бы рассказал об истории Азии. О наших ученых, основоположниках математики и других фундаментальных наук. О том, чем мы гордимся. Может, даже и о чем-то современном: говорят, Восток — дело тонкое и про него всегда можно рассказывать интересные истории. Но больше все-таки меня тянет к истории. А вот если бы мне предложили снять фильм про Амира Темура, я бы сказал, что не готов. Мне нужно еще как минимум пару лет, чтобы созреть как режиссер для такой ответственности. Темур стал символом для нашего народа, а про символ просто так кино не снимешь. Нет, я не боюсь, оптимизма достаточно, но дурной оптимизм иногда может завернуть тебя не в ту сторону.